Археологам ЮУрГУ удалось сделать интересную находку эпохи бронзы – погребение «странствующего металлурга». Оно было обнаружено в Троицком районе Челябинской области, в районе Кривого Озера – при раскопках захоронений синташтинской культуры. Результат опубликован в международном журнале «Археологические и антропологические науки» издательства Springer Verlag. Исследование поддержано грантом Российского научного фонда. О находке мы беседуем с ведущим автором исследования, заместителем директора ИМСГН, доктором исторических наук Андреем Епимаховым.
Археологи не говорят о древних «народах», но об археологических культурах, объединённых общими ритуалами, верованиями, географией проживания, родством. Южный Урал прославлен синташтинской культурой бронзового века – к ней относится знаменитый на всю страну Аркаим. Кроме Аркаима обнаружены ещё десятки поселений: Синташта, Устье, Каменный Амбар, Степное и другие. Во многих случаях вместе с поселениями обнаружены могильники, среди них некрополь Кривое Озеро, который исследовал доктор исторических наук Николай Виноградов в 1990-е годы. Сегодняшние аналитические возможности позволили совершенно иначе взглянуть на одно из погребений, сопровождавшихся свидетельствами металлургии.
Радиоуглеродный анализ определили время погребения – 1996-1881 годы до нашей эры.
Человек лежал в отдельном захоронении. Однако ритуал погребения был типичным для синташтинцев – то же положение тела, то же жертвоприношение – явно не маргинал, похоронен как полноценный член общества под одной насыпью кургана с другими членами древнего коллектива. Анализ диеты (по изотопам азота и углерода в костях костей) показал, что питался человек тем же, чем другие погребённые Кривого Озера – стало быть, он и жил в тех краях.
Как и многие другие он был погребён вместе с имуществом, в случае ремесленника – с материалами и орудиями труда. Здесь находились и руда, и металлический лом для переплавки, и обломки шлаковых лепёшек. Значит, человек владел и искусством производства металла из руды, и литья.
Внешности он был достаточно необычной. Череп его свидетельствовал об акромегалии – генетической болезни, делающей грубыми черты лица. Роста – среднего для синташтинцев (около 170 сантиметров). Возраст – старше 50, по тем временам – долгожитель. Очень развита верхне-плечевая мускулатура – свидетельство физического труда.
.jpg)
Захоронения металлургов с инвентарём встречались археологам и ранее – и в синташтинских погребениях, и в более ранних – ямных. А вот «преемники» синташтинцев – люди алакульской культуры металлургическими тайнами владели, но инвентаря литейщика в могилы уже не клали, возможно, изменился погребальный ритуал.
Есть у археологов интересная методика: по соотношению изотопов стронция 87/86 в костях и зубной эмали, они определяют, откуда родом человек, в каких краях провел значительную часть жизни. Это что-то вроде уникального «адреса» для жителей бронзового века, для разных географических локаций он особенный, археологи накапливают данные, наносят их на карту.
Такой анализ преподнёс первый сюрприз: металлург, погребённый в могильнике Кривое Озеро оказался нездешним. Пропорция изотопов стронция у него была как у погребённых в могильнике Солнце II, входящем ныне в заповедник «Аркаим». То есть однажды человек сменил место жительства, проделав путь не менее 100 километров. Не местным оказался и ещё один человек из 40 погребённых Кривого Озера – мужчина с остатками колесницы.
Другую не менее интересную загадку поставил анализ образцов руды. Например, в ее составе был обнаружен турмалин, который добывали древние в Мугоджарах, в районе нынешней Еленовки. Мугоджары – продолжение Уральского хребта в Казахстане. Стало быть, руда добыта километров за 300 от места погребения.
Андрей Епимахов и его коллеги вспомнили гипотезу археолога Гордона Чайлда, выдвинутую ещё в тридцатых годах прошлого века: о том, что металлурги были странствующими, берегли секреты своего искусства, что литьё металла воспринималось не просто как ремесло, но как магия, сакральное знание.
Вероятно, для подтверждения гипотезы Чайлда нужны и другие данные, но так или иначе находка Андрея Епимахова и его коллег, сделанная благодаря применению новых методов, частично подтверждает её. А подтвердить гипотезу классика – большая честь. Не менее интересно, почему мастер пришёл из Аркаима на берега реки Уй – был ли он приглашён, взят в плен или переместился ради родственной связи – остаётся догадываться.
Челябинские археологи во главе с Андреем Епимаховым продолжают поиск, применяя сложную методику: раскопки сочетаются с радиоуглеродным анализом, анализом изотопов стронция, электронной микроскопией и LA-ICP-MS-анализом, а также скрупулёзным изучением ритуала захоронения – всё вместе даёт более детальный и доказательный результат. Исследование стало возможным благодаря гранту РНФ «Миграции человеческих коллективов и индивидуальная мобильность в рамках мультидисциплинарного анализа археологической информации (бронзовый век Южного Урала)».